Видение оборвалось, а я, моргнув, снова вернулась в реальность, где напротив меня всё так же сидел умиляющийся Дэлир.

— Ну согласись, малышка, ты чудо, как хороша. И никакое не чудовище. Да видели бы тебя мамины фрейлины, затискали бы до потери сознания! — И усмехнувшись, добавил. — Но когти у тебя даже слишком острые. Будь с ними осторожна.

Он мягко мне улыбнулся, и видя эту искреннюю, настоящую улыбку, я почувствовала, что просто не могу на него злиться. Да, у этого гада странные методы достижения целей, но, кажется, Дэлир на самом деле не желает мне зла.

— Готова? — спросил он, чуть сильнее сжав мою лапку. Причём сжимал так, чтобы зафиксировать пальцы вместе с моим главным оружием — когтями. Кажется, проверять на себе их остроту Лучу ни капли не понравилось.

Я кивнула. Закрыла глаза. Постаралась погрузиться в себя, как учил профессор Тьёри. И вскоре почувствовала, как потоки моей собственной энергии пришли в движение. Снова вернулось ощущение горящих внутри пожаров, начала нарастать боль. Я дёрнулась, попыталась вырваться… но не смогла даже пошевелиться.

— Потерпи, обратный оборот проходит быстрее, — успокаивающий голос звучал совсем рядом. — Скоро твоё тело привыкнет к постоянным изменениям, и ты сможешь перекидываться легко и безболезненно. Но для этого нужно время.

Жар нарастал. Меня начало трясти. Казалось, в лёгких горят настоящие костры, или я сама стала пламенем. Всё тело сковало тянущей болью, которая с каждой секундой становилась сильнее….

И вдруг всё прекратилось. Тяжело дыша, я приоткрыла глаза и тут же поспешила закрыть их обратно. Двигаться не хотелось, думать — тоже. А на смену напряжению и боли пришло ощущение расслабления и умиротворения. Мысли растворились в небытие, и накрыла такая усталость, что лень было даже пошевелить пальцем.

Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент мыслительные процессы в голове снова заработали. Появилось странное осознание, что меня обнимают, гладят, а я сама прижимаюсь к кому-то живому и очень тёплому. Прямо под ухом стучало чужое сердце, и этот звук показался таким завораживающим, что я невольно заслушалась. Тук-тук, тук-тук… тук-тук.

— Феечка, — проговорил Луч, и в его голосе мне почудилось тщательно скрываемое напряжение. — Если ты пришла в себя, то одевайся и пойдём. Наш урок давно закончен.

Он отстранил меня от себя, помог подняться и подал сорочку. Но смотрел при этом в сторону. Будто ему не хотелось видеть меня без одежды. Будто… драконом я ему нравилась больше.

И всё.

Больше не было комплиментов, восхищения в глазах. Не осталось ни тепла во взгляде, ни открытой улыбки. Луч закрылся, снова став просто учителем, просто митором Ринорским. И мне бы радоваться, да только отчего-то не получалось.

Дэлир оделся ещё быстрее, чем я. У меня же почему-то дрожали руки, и завязать шнурки на ботинках удалось далеко не с первого раза. Потом мы долго поднимались в гору по той же крутой тропинке. И всё время молчали.

У калитки я снова накинула свой плащ, закутавшись в него, хотя на улице было жарко. Луч только хмыкнул, но комментировать ничего не стал. Он вообще был будто сам не свой. Хотя, казалось бы, это мне следовало пребывать в растерянности. Это ведь я перекидывалась в дракона, пыталась на него напасть, потом приняла его помощь в обратном обороте… и сидела обнажённой у него на руках.

Правда, мне почему-то не было за это стыдно. Думаю, я всё ещё не могла осмыслить случившееся. Осознать.

— Карина, — позвал Дэлир, когда мы дошли до женского общежития. — Я снова признаю, что был не прав. Хоть ты и кадет, но всё-таки девушка. Потому, когда научишься сама контролировать оборот, будешь на общих занятиях перекидываться за ширмой. И туда, и обратно.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

Но он лишь бегло взглянул в моё лицо, печально улыбнулся и ушёл.

А я смотрела ему в след, не понимая, чем вызвано его плохое настроение. Ведь совсем недавно он веселился, как самый обычный парень. Смеялся, шутил, радовался… Но теперь почему-то грустит. И что хуже всего, я не сомневалась, что причина его грусти именно во мне.

Глава 13

Дэлир Ринорский

Осень неумолимо отвоёвывала у лета всё большую территорию. В столице уже несколько недель шли проливные дожди, за Виртскими горами даже несколько раз выпадал снег. А здесь, в Арганисе, всё ещё было довольно тепло. Нет, вскоре и сюда придут холода, злые ветра заставят деревья сбросить пожелтевшую листву, небо над городом затянут тучи, и наступит сезон ливней. А за ним, неумолимо шагая по миру, до этих мест доберётся зима.

Я любил осень, особенно такую, как здесь: тёплую, сухую, завораживающе яркую. Ни в одном другом городе империи это время года не было настолько красочным. К тому же именно в середине октября, как называли этот месяц имари, здесь каждый год устраивали праздник — День Свободы.

Отец рассказывал, что и название, и дату выбирала мама. Точнее, через год после начала строительства города, когда все были вымотаны работой, она предложила хотя бы на один день устроить общий праздник, расслабиться, и просто отвлечься от всего. А дальше это стало традицией, и жители княжества вот уже много лет каждый раз тщательно готовились к такому знаменательному событию.

Раньше мы всегда посещали эти гуляния всей семьёй. Даже дедушка Олдар с бабушкой Дианой несколько раз присутствовали. А потом… они погибли, корону принял отец, и ему стало не до развлечений. С тех пор они с мамой на праздник Свободы не выбирались ни разу. К моему огромному сожалению.

— Митор Ринорский, разрешите обратиться? — отвлёк от грустных мыслей приятный женский голос.

Я поднял голову от документов, в которые уже несколько минут смотрел, думая о своём, и увидел заглянувшую в кабинет айну Брайс — секретаря нашего дорогого ректора. В прошлом году она вышла замуж за одного из моих выпускников, и теперь красовалась с заметно округлившимся животом, ожидая скорого счастливого пополнения.

— Вас вызывает митор Деним, — сообщила женщина. — Явиться надлежит как можно скорее.

Кивнул, сгрёб в стопку бумаги, сложил их в ящик своего стола и, поднявшись, направился в ректорат. Срочно, так срочно.

Настроение было странным. С одной стороны — радостным от предстоящего праздника, который должен был состояться уже послезавтра, а с другой — откровенно печальным. Я любил день Свободы, ждал его, как мальчишка. Но при этом с грустью понимал, что так, как в детстве, уже никогда не будет. И семья наша в полном составе там больше не соберётся… Увы.

Проходя по коридору второго этажа, мельком взглянул в окно, выходящее на спортивную площадку. Там Сейт как раз гонял драконов-первокурсников. Парни устало наворачивали явно не первый круг по периметру, и даже с такого расстояния было ясно, что они сильно устали. А вместе с ними бежала девушка — невысокая, стройная, гибкая и такая живая, что я невольно остановился, чтобы ещё немного на неё посмотреть. Хотя, наверное, наблюдение за Феей уже стало моей привычкой — дико приятной и интересной, от которой я, кажется, стал зависим.

Да, она научилась перекидываться, к тому же теперь на оборот у неё уходило не больше тридцати секунд. Конечно, это не предел, и мы с ней работали над тем, чтобы сократить это время, но пока без особого успеха.

Зато она больше не путалась в собственном хвосте и научилась летать. Хотя с полётами у неё всё равно было пока неважно. Летала Фея до сих пор крайне неуклюже. А её кривобокие приземления каждый раз вызывали у меня искреннюю улыбку.

С того памятного первого оборота Карины прошло полтора месяца, но я до сих пор помнил, как тяжело это далось нам обоим. И если дела Феи с тех пор заметно пошли в гору, то про меня такого сказать нельзя.

Глупо, но в память слишком глубоко въелись те минуты, когда она сидела у меня на руках. Такая тихая, напуганная, беспомощная… своя. Она обнимала меня, она нуждалась во мне, она прижималась ко мне своим юным обнажённым телом, и даже не догадывалась, какие мысли одолевали меня в тот момент.